Хёвдинг Нормандии. Эмма, королева двух королей - Страница 3

Между тем, все еще громыхают, гудят и воют соборные колокола. Да, собор-то в Бауэксе есть, но, увы, без епископа. Он вместе с женой, детьми и наложницами перебрался в более безопасные края, — впрочем, едва ли во владениях французского короля еще остались где-нибудь спокойные места. У монахов теперь тоже нигде нет пристанища. Стены монастырей не могут долго устоять перед натиском налетчиков. А когда грабители разрушают стены, у них появляется множество пленников, мужчин и женщин. Их связывают и гонят на корабли. Живой товар высоко ценится не только в родных краях норманнов, но и в английских графствах. Не трудно представить, для чего там покупают полонянок…

В этот раз пред Бауэксом не оказалось ни монастыря, ни монастырских стен. Все сожжено дотла — монахи поплатились за сопротивление. И теперь норманны сразу, без промедления набросились прямо на город. Стены до сих пор оказывались более или менее защищенными. Обычно отец Полы граф Одо Беранже из своего замка смело и уверенно руководил обороной. Когда норманны начинали взбираться на стены по приставленным лестницам, сверху им в лицо лилась раскаленная смола, и из больших кувшинов женщины выплескивали теплую мочу. Верхнего воина, который мешал расправиться с остальными и при этом сам с трудом удерживал равновесие, сдергивали наброшенной сбоку веревкой, и он летел вниз. Для того, кто лез следующим, все оказывалось не лучше. Горожанки быстро присаживались, испражнялись в ладонь и поджидали удобного момента. Когда воину, который заслонялся щитом и дротиком, приходило время перенести ногу через стену, его голова на мгновение оказывалась неприкрытой. Бесстрашные женщины, не долго думая, руками втирали кал ему в лицо. После этого он вертелся волчком, орал и ничего не видел. Стрела, направленная в упор, насквозь пробивала его горло. Секундой позже он летел вниз, прихватывая с собой еще нескольких сотоварищей. Пола смеялась над этой техникой. Отец долго и терпеливо обучал горожан.

— На стену приходите с кувшинами, в них собирайте мочу, — говорил граф. — Те, кому придет охота сходить по-большому, терпят до последнего и испражняются на край стены. Кипятильщики держат котлы раскаленными днем и ночью, всегда, даже если осада будет продолжаться полгода или больше. Смоляная смесь должна иметь температуру кипятка, а не десертного киселя. Не забывайте, каждый квартер отвечает за свой участок стены; часовые стоят посменно, точно по четыре часа. Если кто-то перепутает, будет отвечать головой. Запомните.

Распоряжения графа исполнялись охотно, быстро и весело. Женщины гордились своей ответственной ролью. И они, действительно, много сделали для того, чтобы через крепостную стену ни разу не перемахнул ни один норманн. Между тем, выдавливать из себя жидкость по приказу было нелегко. Сильное напряжение автоматически перекрывало все каналы. Кишечник же, наоборот, расслаблялся, особенного приглашения не требовал и работал с тем расчетом, чтобы в нужном количестве обеспечивать «боеприпасами» защитников крепости. Как только начинался штурм, мужчины тоже спешили поприветствовать налетчиков. Однако унизительное возмездие становилось во много раз страшнее и позорнее, когда орудовали женские руки. Тогда атака прекращалась, и норманны еще долго крутились вокруг да около, пытаясь прийти в себя. Очень уж не по нутру, не по нраву пришлись им эти диковинные потасовки.

Однажды в такую минуту небольшой конный отряд выбрался из города на равнину через дальние ворота. Отважные всадники во весь опор примчались к реке и ринулись на оторопевшую ораву морских разбойников. Многих сразу насмерть сразили копьями. Предводителей, тех, о которых говорил граф, схватили живыми и потом за ноги, вниз головой, поволокли между лошадьми. Если голова выдерживала, пленник мог сосчитать все камни и колдобины на дороге, ведущей к главному входу в крепость. Ворота распахнулись, пропустили храбрецов с добычей и поспешно закрылись, загремели тяжелыми засовами. Вылазка продолжалась не больше того времени, которое могло понадобиться, чтобы прочесть «Отче наш» и две кратчайшие Иисусовы молитвы. Знаменитые ребята графа Одо поработали на славу; оказалось, что им удалось схватить важного командира, машка. Граф был доволен. Наконец-то ему выпал крупный выигрыш!

Машк по имени Ботто в дикой ярости угрожал кошмарной расправой, если хоть один волос упадет с его головы. Он кричал, что великий вождь Хрольв соберет всех викингов, какие только приплыли на французское побережье. Бауэкс будет окружен и задушен. Все вымрут от голода. О пощаде не придется и мечтать. Стар и млад, мужчины и женщины, — все будут казнены. От крепости не останется камня на камне.

И граф Беранже, и горожане не понимали ни слова, но легко догадывались, о чем идет речь. Вскоре, как и предполагал граф, от пристани отчалил и, растопырив весла, двинулся вниз по реке корабль с ватагой норманнов на корме. Через сутки они вернулись и доставили в свой лагерь толмача. Вместе с ним, прикрывшись щитом, подошел к переговорной дыре один из вождей. Горожанам, на этот раз по-французски, были обещаны все те ужасы, которыми пытался их запугать плененный машк. Впрочем, появилась одна новая деталь: Хрольв предлагал перемирие сроком на один год, если Ботто будет немедленно возвращен целым и невредимым. Одо и его приближенные подумали над этим предложением не долее, чем полагалось. Не было уверенности в том, что норманнам можно доверять. Но Ботто поклялся надежно обеспечить точное выполнение договора.

— Что ж, — решил граф, — разумнее один год всем нам пожить спокойно, чем засадить в подвал какого-то машка.