Хёвдинг Нормандии. Эмма, королева двух королей - Страница 164

164

Новым было то, что Кнут привез с собой в Англию Ульфа сына Торгильса и теперь мог сообщить Витану, что отдал ему в жены свою сестру Эстрид. Ульф, в прошлом советник шведского конунга, вернулся в Данию и поступил на службу к Кнуту. Так что Эстрид после своего короткого и постыдного бегства в Нормандию восстановлена теперь в правах; что же касается того, годится ли Ульф в герцоги, — это покажет будущее. Пока Кнут называл Ульфа «ярлом», по причине, скрытой от Торкеля. Такой же чести удостоился и сводный брат Торкеля, его брат по оружию, Эйлиф, тоже вместе с Кнутом прибывший в Англию.

Годвина, быстро взошедшую звезду, расхваливали за храбрость во время похода короля Кнута на восток. А еще до отъезда он получил почетный титул ярла. Сейчас же король сделал его ярлом Уэссекса, владения, которое после восшествия на престол он оставил за собой. Тем самым Годвин тут же стал «одним из четверых сильных» всей Англии. А чтобы еще больше подчеркнуть вступление новых людей во внутренний круг приближенных к королю Кнуту, Годвин был помолвлен с Гютой, сестрой ярла Ульфа.

Но славную новость Торкель узнал из того, что король сообщил на встрече в Чичестере. Торкель почувствовал себя отстраненным; он явно больше не пользуется полным доверием короля. И все же официально король хвалил своего «лейтенанта» за хорошее правление в его отсутствие и попросил его, как и прежде, заверять королевские письма первым после короля.

Самым же потрясающим на встрече все же оказалось отстранение Этельвеарда, эльдормена Девоншира, назначенного на эту должность Кнутом сразу после коронации. Общепринятым считалось, что свое повышение Этельвеард получил в награду за то, что выдал принца Эдви. Этот младший из взрослых сыновей короля Этельреда был предан одним из своих же королевских родственников.

Если слух этот был правдив, то король Кнут таким образом осуществил свою политику наказывать предателей — даже когда оные своим предательством способствовали его победе. Как бы там ни было, Кнут изгнал Этельвеарда из страны.

Какого-либо сопротивления со стороны могущественных в Юго-западной Англии родичей Этельвеарда даже не успело появиться. В июне скончался Люфинг, архиепископ Кентерберийский, и Кнут тут же избрал своим исповедником и ближайшим советником Этельнота вместо Люфинга. Новый архиепископ был свояком изгнанного Этельвеарда.

То, что каноном установлен иной путь избрания архиепископа, короля Кнута как бы не касалось. Конечно, папа утвердит это избрание и при том без особых трудностей. Папа знает, церковь еще слаба в странах, где правят недавно обращенные язычники.

Во всяком случае, архиепископ Вульфстан Йоркский признал своего нового кентерберийского коллегу 13 ноября.

Как раз перед этим архиепископ Вульфстан освятил новую церковь близ Ашингдона, она была построена на средства Кнута и воздвигнута в память о кровавой битве, имевшей место за четыре года до этого. Великую процессию возглавляли Кнут и Торкель вместе при большом стечении епископов, аббатов и монахов со всей Англии. Освящение казалось счастливым знаком: эта церковь была первой, построенной во время правления Кнута, и король сам оплатил ее постройку.

От ярла Ульфа Торкель узнал немного больше о ходе событий на Севере. То, что Кнут сосредоточил в своих руках такую власть, беспокоило тамошних королей. Не только Олава Норвежского — тот вообще вышвырнул всех ярлов датского конунга и теперь имел повод для беспокойств, — но и Олав Шведский боялся слишком сильного датского владыку. Хуже того, датский король стал еще и королем Англии.

Связи между Швецией и Норвегией укрепились, когда король Слав взял в жены Астрид дочь Олава. При этом разгорелась борьба между обоими королями за спорные части Норвегии. Другая дочь конунга Олава была замужем за великим князем Новгорода, Ярославом, а звали ее Ингегерд.

— Над Балтийским морем собираются грозовые облака, — полагал Ульф.

— Боюсь, что раньше или позже грянет гром. Ни немцы, ни поляки, ни русичи не радуются от того, что Кнут собирает урожай с их берегов и сидит в гаванях, которые они почитают своими.

— Да, какого черта ему надо было делать в Витланде? — поинтересовался Торкель. — Ему следовало бы заняться укреплением своей власти на западе.

— Полагаю, — ответил Ульф, — что Кнут не хочет отдавать ни дюйма земли, которую король Свейн считал своей. Он испытывает какой-то страх перед духом своего отца.

— В таком случае ему следует больше всего бояться Норвегии.

— Он это и делает. Но не знает также, как больно, когда вдруг наткнешься на норвежцев. Однажды ему это придется попробовать, если он хочет, чтобы неугомонный дух Свейна Вилобородого оставил его в покое…

* * *

Перед самым Рождеством Эмма заметила, что у нее прекратились месячные. Кнут должен был возвратиться из Дании на празднование йоля, но прислал весточку, что «вновь задерживается». Что означает это «вновь»? Если речь идет об одном-единственном месяце, то можно ребенка, которого она носит, было бы считать преждевременно рожденным, причем от короля Кнута — даже если Эмме и будет трудно объяснить, почему беременность стала заметной так рано.

Отвары, приготовляемые ею вместе с сестрой Эдит, раньше помогали, когда было нужно, и она избегала зачатия. Но на этот раз семя Торкеля прорвало все преграды.

Эмма пила отвар из ягод тисса, впрыскивала настой пижмы. Пробовала арнику и — осторожно — можжевеловое масло. Поднимала свою кровать до тех пор, пока не начинали ныть руки. Скакала на Слейпнире без седла до тех пор, пока не испугалась, что у нее кишки вывалятся. Но выкидыша не получалось, никакого кровотечения, кроме как из ссадин от езды верхом.

164