Хёвдинг Нормандии. Эмма, королева двух королей - Страница 157

157

— Дело в том, что и я, и мои парни устали от жесткой хватки короля Кнута, но нам некуда податься.

— Но у тебя всего три корабля? — выжидательно спросил Бьёрн.

— Зато в них храбрейшие из храбрейших, — ответил Торкель. — Могу побиться об заклад, что каждый из них может побороть десяток твоих и счастливо выйти из этого единоборства. Но было бы жаль хороших парней, им можно найти лучшее применение. Ведь ты же прав, когда говоришь, что Кнут уехал в Данию. И…

— А правда, что тот самый королевский сын ждет в Девоне?

— Это я тоже слышал, — ответил Торкель, как бы не обратив внимания на то, что эта новость имела цену Бог весть как давно.

— Ты можешь показать нам дорогу?

— Нет ничего проще. Но так как это время года — не лучшее для подобного дела, я предложил бы дойти до одного острова, который называется Уайт. Там мы сможем спокойно переждать, пока мы с парнями запасемся провизией. Полагаю, ваши запасы уже немного поистощились?

Да, так оно и было. Бьёрн тоже согласился, что в разгар зимы не очень-то большое удовольствие болтаться в море. Но ведь нельзя упускать удобный случай, который, возможно, больше не представится.

— Я тоже такого мнения, — сказал Торкель, представившись как Хемминг. Торкель не хотел называть свое истинное имя, так оно могло быть известным в Швеции и вызвать подозрения. Он несколько удивился, что Бьёрн и его парни так быстро и безо всяких вопросов приняли его отступничество от Кнута. Вероятно, они настолько привыкли к подобной смене господина, что не нашли тут ничего примечательного.

Торкель показал шведским драккарам дорогу до острова Уайт. Успокоил находившийся там небольшой гарнизон, сказав, что все в порядке, и приказал им не обмениваться со шведами ни единым словом, пока он сам не вернется обратно. Чтобы Бьёрн не беспокоился, он оставил при нем один из своих кораблей и вновь направился в море обещая вернуться до наступления темноты.

И сделал, как обещал. Вернулся с кораблем и сопровождавшей его лодкой, так загруженной пивом, вином и медом, как Бьёрну и не снилось.

— Ты полагаешь, что шведы жить не могут без выпивки? — рассмеялся тот. — Хотя мы ею не брезгуем. Но как ты все это раздобыл за такое короткое время?

— О, у меня есть спрятанный запасец, — ответил Торкель. — Как ты думаешь, почему я привел вас именно на этот остров? Закуску на дорогу мы добудем завтра. А сегодняшнюю — доставим к вечеру же. Ведь сейчас мы устроим поминки по конунгу Харальду и, быть может, заодно и по королю Кнуту, пусть даже и немножко загодя.

Бьёрн попытался возражать, но его дружина находилась в море и не пробовала хорошего пива с самого отбытия из Швеции. Не было счастья, да несчастье помогло: свои запасы они опустошили еще не добравшись до Скагена, а там шторм забрал оставшееся. Торкель и его парни обхаживали шведов и щедрой рукой сполна подливали им пива и меда. Закуски никто так и не видел, но какое это имело значение, когда пьешь такой дивный мед. И вино! Когда в последний раз они пили вино!

Они пили кружку за кружкой — и само собой разумеется — до дна. До дна — за Одина и, конечно, за Фрейю! Торкель предложил выпить до дна и за Христа; он хотел посмотреть, какое действие возымеют его слова, и, насколько ему удалось услышать, большинству они тоже понравились. Один из шведов, протрезвев, объяснил Торкелю, что здесь Христос-бог уже давно правит, так что лучше уж ладить с ним и не злить его непонятным отказом выпить за него.

Что Торкель и его дружинники усердно предлагали выпить за всех богов и королей, многих из которых они знали разве что по имени, а сами пили крайне умеренно, на это никто из шведов внимания не обратил.

Еще не успели опустеть блюда и кувшины, а мореходы были уже пьяны, Один за другим брели они к своим кораблям — поспать. А кое-кто и уснул, где сидел, свалившись за лавку или даже под лавку. Пожаловаться они могли лишь на одно — таверна была так мала, что большинству из них пришлось оставаться под открытым небом в эту довольно прохладную ноябрьскую ночь. Хорошо еще, что их нутро было заполнено согревающим грузом. Да и костер, запаленный дружинниками Торкеля на скалах, оказался кстати, хотя и не мог обогреть несколько тысяч собравшихся.

Когда Торкель посчитал, что время настало, он приказал своим людям зажечь факелы. И те с факелами в руках отправились в лагерь флота и подожгли шведские ладьи, с носа и с кормы.

Одновременно это стало сигналом кораблям, в темноте поджидавшим перед гаванью. Те быстро вошли в нее, и Торкель убил и тех, кто проснулся, и тех, кто не успел.

Одно-единственное судно пощадили они. И на следующее утро на его борт погрузилась горстка воинов, вполне достаточная, чтобы отвести судно обратно в Швецию и поведать во всех Северных странах о «морской битве» у острова Уайт.

Но чтобы шведы не вздумали уплыть куда-нибудь, кроме своего гнусного дома, их корабль отправили вместе с флотом Кнута. Им был также дан совет не верить больше слухам, так как тем может оказаться столько же лет, сколько нет на свете принца Эдви…

* * *

Как «King’s Lieutenant» Торкель правил страной во время отсутствия короля Кнута. По различным причинам прошел целый год, прежде чем король Кнут возвратился в Англию лишь накануне Пасхи 1020 года, и за время правления Торкеля успело кое-что случиться.

В частности, жена Торкеля, Эдгит, родила ему сына, названного по деду Харальдом. Эдгит, само собой разумеется, тут же поселилась с сыном, кормилицей и многими слугами в Винчестере. Она была не только дочерью блаженной памяти короля Этельреда и с детства знала Вульфсей, но к тому же супругой наместника-правителя страны: значит, у нее было двойное право пребывать при дворе и вести себя как хозяйка! Эмма сперва смолчала. Но потом попыталась образумить Эдгит.

157