Хёвдинг Нормандии. Эмма, королева двух королей - Страница 120

120

Так значит, король Свейн находится теперь за Сэндвичем, в Кенте. Торкель видел, как его корабли, один за другим, бросают там якорь. Красные и белые паруса поникли без ветра. Стали различимы разноцветные борта кораблей. Носовые украшения золотились в косых лучах солнца, и Торкель узнал многие символы и смог вычислить, кто командует всеми этими львами и драконами, дельфинами и быками из золота и серебра. А вот и личный корабль конунга Свейна: ворон крутится на мачте, пока не найдет направление ветра.

Красивое зрелище! Если бы оно только не возвещало о приближении всемогущего врага. И этим врагом был король, которому он сам однажды поклялся в верности и который был его другом — когда-то…

Он мог винить лишь самого себя. Только себя. Ему следовало бы знать, что король Свейн ничего не делал наполовину или по частям. Торкель мечтал об отсрочке, чтобы построить в Англии побольше кораблей, — много кораблей. Тогда конунг Свейн поостерегся бы нападать на него, а он сам сумел бы разгромить флот датского короля, если потребуется.

Теперь же он вынужден молча ждать следующего хода Свейна.

На мгновение ему пришла в голову мысль бросить весь свой флот в одну грандиозную битву. Тогда бы он прославился своей отвагой, но и безумием. Ни один морской вождь, обладая разумом, не пойдет против такой превосходящей силы противника и не станет жертвовать своими судами, разве что в безумном отчаянии.

Может, он бы и поступил таким образом, в юности и в своей старой вере. Если бы на то была воля богов, то он бросился бы побеждать, несмотря ни на что. А если бы он проиграл бой, то и на это была бы воля богов. Но той веры он более не держался.

Если еще один флот пойдет ко дну, то король Этельред окажется совершенно беспомощным перед лицом противника. А с ним и его королева… Разум подсказывал, что конунг Свейн еще пока не стал повелителем Англии. Требовалось больше, чем один ход, чтобы выиграть шахматную партию. Было все еще много способов истощить датского короля, — и, прежде всего, время. Король Свейн и его огромное войско находилось в чужой стране, и даже еще не на суше. Они будут нуждаться в еде и питье, — именно в этой стране, которую он сам помогал разорять и опустошать. Торкель и Хемминг должны уничтожать плетущихся в хвосте датского войска, одного за другим. Однажды корабли все же пристанут к берегу, и воины сойдут на землю, чтобы сразиться и пополнить запасы. И тогда быстрые суда Торкеля подберутся ближе и потопят парочку кораблей Свейна…

«Англия — как спелое яблоко!»

Да, он так сказал. И сам способствовал созреванию этого яблочка, прямо для короля Свейна, несмотря на все свои обнадеживающие предположения о времени, голоде и жажде. Эта мысль не доставила ему особой радости.

А может, королю Свейну не потребуется сходить на берег в Кенте? Он прокрался вдоль берегов Фризии и Фландрии, а затем вышел прямо на Сэндвич: и в этом случае у него наверняка достаточно продовольствия и воды.

Торкель понимал, что ему нужно поспешить назад в Гринвич. Если он здесь замешкается, то приедет туда последним. Вместе с тем его одолевало любопытство, каким же окажется следующий ход короля Свейна. Он махнул Хеммингу, подзывая его к себе. Тот перебрался на сторону Торкеля.

— Я должен вернуться в Гринвич, — сказал Торкель. — Ты пошлешь за мной, как только король Свейн снова поднимет паруса. И тогда мы последуем за ним.

Хемминг взглянул на флюгер корабля конунга, стоящего на рейде, затем сравнил его с положением собственного флюгера, и ответил:

— При таком ветре он в любом случае не пойдет к Каналу. Так что ты вполне можешь отправляться туда, куда задумал.

* * *

Предположения оказались верными: король Свейн не пошел в Уэссекс. Вместо этого он быстро снялся с якоря, как только отстающие догнали его у Сэндвича, и направился на север. Разведчики Торкеля донесли, что путь его пролегал все дальше к северу. Мимо устья Темзы. Вокруг Восточной Англии. Куда же направляется эта огромная флотилия? Может, в Уош? Нет же. Только возле Хамбера конунг Свейн подошел к берегу, а оттуда его корабли повернули вверх к Тренту. Соглядатаи ликовали: теперь он попадется к нам в ловушку!

То, что последовало, совершилось с быстротой молнии; послание об этом дошло к Торкелю и королю Этельреду по суше, — быстрее, чем по морю, ибо соглядатаи шли против ветра.

Король Свейн с большой частью своего флота доплыл до Гейнсборо. Это прямо посреди Линдсея, далеко от моря, всего в нескольких милях севернее Линкольна. Был ли разум у этого мужа! Слыхано ли, чтобы флот заходил так далеко вглубь вражеской страны?

К северу от Гейнсборо король Свейн сразу разбил свой лагерь. Он не грабил крестьян, но покупал зерно честь по чести.

Был июль 1013 года от Рождества Христова.

И сразу же Линдсей сдался, — вернее то, что называлось Северным Линкольнширом, — причем совершенно мирно и добровольно. Перешли на сторону датского короля также Лестер, Линкольн, Ноттингем, Стамфорд и Дерби, или «Пять Городов», пять главных центров Данелага. Да, через несколько дней конунг Свейн сделался фактически правителем над всеми землями к северу и востоку от дороги Уотлинг, причем без единого удара мечом.

Возможно, это произошло бы не столь быстро и безболезненно, если бы ярл Утред из Нортумбрии не объявился бы в лагере короля Свейна и не приветствовал бы его от имени своих подданных. Тот самый Утред, который только что взял в жены дочь короля Этельреда!

Нортумбрия — это значит и старые королевские владения Берниция и Дейра. В Дейре шестьдесят лет назад правил датский конунг Эрик, брат конунга Свейна: там еще помнили об этом, — даже те, кто не застал его правления…

120